* * *
А крыльям мешают земные дела.
И эти дела — до неба скала;
И эти дела — хомут, удила;
Такая вот штука — земные дела.
Да все это блажь, туман и мираж —
Телесный багаж — сует вернисаж;
Есть что-то превыше физических дел;
Для этого «что-то» земля не предел;
И к этому «что-то» стремится душа,
Напыщенную приземленность смеша.
* * *
Травы, пашни, перелески.
Снова я увидеть рад
Ив над речкой занавески,
И копёшки невпопад;
Шаткий штопаный мосточек —
Тропки-ниточки дружок,
И залив с оравой бочек,
Что сошлись на бережок;
Пышной липы завитушки,
Что залезла на угор,
И избушки, и клетушки,
И некрашеный забор;
Скособоченную баньку,
И борщовник в полный рост,
Пегую телушку Таньку,
У которой влажный нос.
Задремавшего Барбоса —
Он и лаять не учён,
Кошка у него под носом,
А Барбосу нипочем.
Край и молодой и древний,
Здесь цветет и свет и рожь.
Ты жива еще деревня,
Ты еще нас в гости ждешь.
* * *
А жили мы на дне колодца,
Наш разум согнут был в дугу,
Хотя учили нас бороться
И спуску не давать врагу.
И боя клич был не изменен,
И голосистее трубы.
Маркс, Энгельс и великий Ленин —
Гранитом высились борьбы.
Слов море высохло болотцем,
Бедна замшелость берегов.
А надо бы с собой бороться,
И не искать вокруг врагов.
* * *
К пруду наклонилась ива,
В воду летит пух.
От незнакомой силы
Кузнечика голос потух.
Солнце светит не ярко,
Куда-то умчались стрижи...
Просто цветок неяркий
Исчез с полевой межи.
ВЕСЕННЕЕ
Ещё вода не убралась
В свой летний сундучок,
А на лугу встречает вас
Черёмух сквознячок.
Листвою нежен лес пока,
В глуши таится лёд,
Но как торопится река,
Течение – полёт.
Совсем не видно зёрен звёзд,
Луна не расцвела.
И кажется что от берёз
Ночь майская бела.
СОЛНЕЧНОЕ УТРО
Солнечное утро,
Солнечные стружки,
Солнечные зайчики
На твоей подушке.
Не тяни к затылку
Кончик одеяла —
День пришел хороший,
Разве это мало?
На лугу копёшки
Выставлены кучно:
Разве это пресно?
Разве это скучно?
В заводи — кувшинки,
В заводи — рыбешки.
Трактор тараторит
На крутой дорожке.
А в кустах речушка
Скрыта перламутром...
Это нам подарок –
Солнечное утро!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
